История строительства Троицкой церкви в селе Шалоболино

Основные этапы строительной истории памятника таковы.

Как сообщает «Краткое описание приходов енисейской епархии», в 1851 году, в селе Шалоболино Минусинского уезда состоялось открытие прихода. В него вошли жители села Шалоболино, а также население близлежащих деревень – Пойлово, Курганчики, Дятлово, Кнышинское. Согласно клировой ведомости церкви, в 1852 году, в приходе числилось 238 дворов, в которых проживало 706 мужчин и 815 женщин, в том числе, в самом селе Шалоболино было 113 дворов (1/3 – крестьянских и 2/3 – солдатских), 325 мужчин и 351 женщин.

Крупнейшим населенным пунктом прихода являлось село Шалоболино, расположенное на берегу речки Шушь (первоначально – Шалаболка). Вероятно, оно возникло в первой четверти XVIII века в процессе освоения юга Приенисейского края. Об этом селе и еще четырех селах по Енисею сообщал в своем труде ученый-путешественник И.Гмелин, посещавший эти места в период экспедиции 1739 года. До прихода русских, на реке Шуше, правом притоке Енисея обитали ясачные Койбальской землицы. Задолго до сооружения каменной Троицкой церкви в селе Шалоболино существовала деревянная часовня, располагавшаяся за рекой Шушь. Эта часовня, как сообщает клировая ведомость церкви, была выстроена «без дозволения начальства». Также часовни имелись в деревнях Пойловой, Курганчиковой и Дятловой.

Строительство часовен без разрешения духовных властей было довольно частым явлением в жизни сибирских сельских общин, особенно в отдаленных районах, куда был затруднен доступ церковных надзирателей. Не имея достаточных средств для сооружения большого храма, прихожане нередко строили церкви в виде часовни с «прирубленным к ней алтарем». Впоследствии деревянная часовня в селе Шалоболино была заменена каменной, о времени сооружения которой, мы не располагаем сведениями. Эта часовня находилась в четырех верстах от села и носила именование в честь Вознесения господа.

Таким образом, Троицкая церковь была первым каменным храмом села Шалоболино. Ее строительство шло по издавна заведенному порядку. На сходе прихожан, принявшем решение о сооружении каменной церкви с приделом Рождества Христова, был выбран церковный строитель – Осип (Иосиф) Иванович Артемьев – разбогатевший на золотодобыче крестьянин деревни Пойлово. Будучи грамотным человеком, он вел переписку с томскими духовными властями и енисейской Строительной комиссией. Необходимую помощь ему оказывал священник А.Алексеев, назначенный в село Шалоболино в апреле 1851 года указом томской Духовной консистории. Этот священнослужитель до приезда в село, находился при церкви села Анашинского Минусинского уезда, в которое прибыл после окончания иркутской Духовной семинарии в 1846 году.

После того, как общественными сборщиками, выбираемыми из числа прихожан, была собрана необходимая сумма, значительную часть которой составляли деньги О.Артемьева, а прихожанами заготовлено необходимое количество строительных материалов, Троицкая церковь была торжественно заложена на месте, специально отведенном уездным землемером.

Строительство здания началось в 1851 году и шло быстрыми темпами. К концу этого года были закончены каменные работы. В январе 1852 года О.И.Артемьев сообщал минусинскому благочинному священнику Георгию Бенедиктову об окончании строительства церкви и готовности к освящению придельного храма, в котором «иконостас с принадлежащими ему иконами… и утварь церковная» находились в наличности.

Одновременно О.И.Артемьев направил прошение в томскую Духовную консисторию о разрешении поручить освящение придельного храма благочинному Г.Бенедиктову. К прошению строитель приложил «приговор» прихожан, в котором они свидетельствовали о прочности выстроенной церкви и об отсутствии в ней отступлений от «плана и фасада». Со своей стороны Г.Бенедиктов также сообщал в Томск об окончании постройки.

В мае 1852 года томская Духовная консистория, рассмотрев на своем заседании письма О.Артемьева и Г.Бенедиктова, направила Минусинскому благочинному указ о необходимости предоставления свидетельства губернского архитектора о прочности здания. При этом консистория ссылалась на 210 статью «Строительного устава», изданного в 1842 году.

В июле 1852 года О.Артемьев, выполняя указ консистории, направил в енисейскую строительную комиссию просьбу о присылке в село чиновника для освидетельствования здания. После рассмотрения просьбы прихожан, в июле того же года, строительная комиссия направила в минусинское духовное правление письмо, в котором сообщалось, что осмотр церкви будет осуществлен губернским архитектором Яковом Ивановичем Алфеевым, откомандированным в это время в Минусинск.

Судя по тому, что в августе 1852 года архитектор Я.Алфеев освидетельствовал выстроенную церковь Каратузского форпоста, им в это же время могла быть осмотрена и церковь в селе Шалоболино. К сожалению, из документов неясно, был ли в это время освящен придельный Христорождественский храм. Из рапорта священника Троицкой церкви А.Алексеева, отправленного им в декабре 1852 года, видно, что «богослужение, приличное еще неосвященному храму отправлялось не опустительно». Вероятно, в рапорте речь шла о главном храме, в котором продолжались отделочные работы, резался иконостас и писались в него иконы.

В августе 1852 года на сходе прихожан был выбран еще один церковный строитель. Это становится известным из рапорта священника Г.Бенедиктова, посланного им в Томск. Вторым строителем Троицкой церкви стал житель села Шалоболино Трифон Мельников. Вместе с О.Артемьевым он занимался сбором денежных сумм от «доброхотных деятелей» и вел расчеты с подрядчиками.

К осени 1852 года строителями церкви было принято решение о сооружении вокруг здания кирпичной ограды. С просьбой о разрешении ее строительства в октябре 1852 года О.Артемьев обращался к священнику Г.Бенедиктову. К письму О.Артемьев прилагал «план» ограды и просил переслать его на утверждение епархиальному начальству.

Для сооружения ограды был организован сбор средств, которым ведал недавно избранный строителем Т.Мельников. В начале августа 1852 года в Шалоболино были присланы священником И.Покровским триста рублей серебром, которые пошли на оборудование главного храма и сооружение кирпичной ограды.

Строительство Троицкой церкви завершилось в 1853 году, после того, как в главном храме был установлен иконостас. Храм был торжественно освящен 3 сентября. Окончание строительства церковной ограды относится к середине 1850-х годов.

Мы не располагаем точными сведениями об авторе проекта Троицкой церкви. Однако, бесспорным остается факт, что здание строилось по предварительно изготовленным чертежам, так как, согласно указу Синода 1826 года, строительство сельских церквей было запрещено без утвержденного проекта, выполненного профессиональным архитектором. Кроме того, в документах архива Троицкой церкви содержатся прямые указания на проектные чертежи этого здания.

Из анализа документов первой половины XIX века становится известно, что в 1810-1830-е годы в Приенисейском крае проектированием храмов занимались сначала томские, а после учреждения Строительного Отделения при создании Енисейской губернии в 1822 году – красноярские архитекторы. Так, например, по проектам губернского архитектора Павла Федоровича Воцкого в 1820-1830-х годах строились Покровская церковь в селе Шилинском и Преображенская церковь в селе Кашиношиверском. В 1830-40-х годах проектированием храмов занимались губернский архитектор Дмитрий Александрович Маковецкий и его помощник Петр Алексеевич Шаров. В частности, последний, в 1845 году выполнил проект пристройки придела Казанской Богоматери к южному фасаду Троицкой церкви в селе Бараицком.

Сравнительный анализ стилистики архитектурных форм Троицкой церкви в селе Шалоболино и современных ей культовых построек Красноярска, в частности, часовни на Караульной горе и колокольни Воскресенского собора на Стрелке, выстроенных в 1852-60 годах по проектам енисейского губернского архитектора Якова Ивановича Алфеева, дает основание полагать, что этот зодчий мог быть автором проекта Троицкой церкви.

Архитектуру этих трех зданий сближает некоторая жестковатость пластики фасадных поверхностей, а также весьма характерный прием – оформление архивольтами и наличниками килевидного очертания оконных проемов. Это наблюдается, например, при сравнении форм обрамления оконных проемов барабана шалоболинской Троицкой церкви и пролетов яруса «звона» колокольни утраченного Воскресенского собора в Красноярске. Следует отметить, что сооружение шалоболинской церкви, осуществлявшееся, видимо, без авторского надзора, привело к весьма упрощенной трактовке элементов фасадной пластики, связанной, скорее всего, с недостаточным качеством подрядных работ.

Местная легенда сообщает, что проект Троицкой церкви был заказан одному из столичных зодчих. Это обстоятельство не противоречит нашему предположению об авторстве постройки, принадлежавшем, как указывалось выше губернскому архитектору Я.И.Алфееву. Известно, что этот архитектор, происходивший из лиц духовного звания, занимал должность члена енисейской губернской строительной комиссии с 1847 года, а до занятия этого поста длительное время работал в Москве в Экспедиции кремлевского строения. По этому признаку Я.И.Алфеева нетрудно было причислить к числу столичных специалистов.

Оставляя в стороне сведения местного предания, не имеющего под собой никакой документальной основы, отметим, что проектирование культовых зданий в 40-50-х годах XIX века имело ряд особенностей. Одной из них являлось обязательное следование проектам «православных церквей», собранным в альбоме, который был издан Константином Тоном в 1838 году. Распоряжение об этом было официально распространено в 1841 году. По императорскому повелению при составлении проектов православных церквей требовалось, что бы «преимущественно и по возможности сохраняем был вкус древнего Византийского Зодчества».

Следуя «национальному вкусу» в столице Енисейской губернии в 1840-1850-х годах разворачивается сооружение грандиозного для масштабов местного зодчества Богородице-Рождественского собора по проекту крупнейшего архитектора этого времени Константина Андреевича Тона. В формах русско-византийского стиля в 1852-1860 годах возводится, как указывалось выше, по проекту губернского архитектора Я.И.Алфеева новая колокольня Воскресенского собора в Красноярске. Структура колокольни, характер ее декоративного убранства обнаруживали близость с одним из лучших произведений русско-византийского стиля - колокольней Симонова монастыря в Москве, выстроенной по проекту К.А.Тона в 1839 году. В это же время строится небольшая по размерам, но удивительная по градостроительному замыслу шатровая часовня Параскевы Пятницы на Караульной сопке.

Однако архитектурные формы шалоболинской церкви в целом не имеют прямых аналогий с проектами из собрания чертежей К.А.Тона. Крестообразная планировочная структура здания следует установившемуся еще в первой трети 19 века в приенисейском регионе типу трапезной церкви с расположенной на одной продольной оси собственно храма, трапезной и колокольни. Изначально нарушенная южным приделом крестообразная форма плана здания характерна для произведений периода позднего классицизма. (Подобный план имеет, например каменная кладбищенская церковь Троицы (1836-1848гг.) в Красноярске). Пожалуй, самым характерным мотивом, возможно почерпнутым из альбомных чертежей К.А.Тона, является «луковичная» форма внушительного по размерам купола круглого барабана храмовой части шалоболинской Троицкой церкви. Первообразы этой формы можно найти в элементах венчания целого ряда сочиненных К.А.Тоном церквей, например, соборной церкви Богородицкого монастыря, помещенной в один из альбомов его образцовых проектов. В целом же в архитектурной композиции щалоболинской церкви, тяготеющей к произведениям классицизма, «русско-византийская» форма храмового купола воспринимается лишь, как дань набравшему силу официальному направлению в архитектуре Российской Империи. О неизжитых чертах классицизма красноречиво свидетельствует завершение колокольни Троицкой церкви в Шалоболино высоким шпилем. Вторым отличительным признаком, выдающим стремление неизвестного автора шалоболинской церкви следовать высочайше одобренным архитектурным образцам 1840-х годов, является форма обрамлений оконных проемов в виде кирпичной килевидной тяги. Каменное зодчество допетровской России имеет многочисленные примеры использования этого мотива в убранстве фасадов церковных зданий. В этом отношении шалоболинская церковь, представляет собой, пожалуй, единственный в Красноярском крае памятник в формах позднего классицизма с декором в «русско-византийском» духе.

Среди обнаруженных нами материалов XIX века о Троицкой церкви в селе Шалоболино нет наиболее важного разряда документов – строительного, помогающего раскрыть подробности процесса сооружения здания. Отсутствие в документах подрядных договоров, заключаемых между церковным строителем и артелью работников, пока не позволило нам установить имена лиц, непосредственно участвовавших в возведении здания. Однако, некоторые сведения о сооружении в Приенисейском крае в 1830-50-х годах каменных храмов, позволяют с определенной степенью допущения представить круг возможных исполнителей проектного замысла.

Во второй четверти XIX века в строительстве храмов на территории края принимали участие енисейские и красноярские мастера – члены строительных династий, известных с XVIII века. Подрядчиками каменных работ нередко выступали енисейские каменщики. Например, в 1830-х годах в Ачинске Казанскую церковь строили енисейцы Иван, Дмитрий и Павел Ишимцовы. В 1830-40-х годах, чаще других, подрядчиками «каменных дел» в населенных местах юга края становились красноярские мастера. Так, в 1830-х годах Христорождественскую церковь в Таштыпском форпосте строили красноярские мещане Иван Быкасов и Антон Яишников. В конце 1840-х и в начале 1850-х годов в Каратузском форпосте, расположенном на левом берегу Амыла, на строительстве каменной церкви работали красноярский каменщик Андрей Васильевич Кольцов и его сын Василий, который занимался изготовлением кирпича.

Неизвестны нам и имена мастеров, участвовавших в оборудовании интерьеров церкви, в частности иконостасов. Некоторые документальные материалы, найденные нами в архивных фондах, помогают представить круг возможных мастеров-изготовителей.

Вероятнее всего, проект иконостасов главного и придельного храмов Троицкой церкви был выполнен архитектором Алфеевым Я.И. Это косвенно подтверждается тем, что несколькими годами ранее этот зодчий проектировал иконостас для придельного храма Троицкой церкви в селе Бараицком. Практика изготовления иконостасов по «осободанному» рисунку имела место на территории Приенисейского края еще в XVIII веке, однако более широкое распространение она получила в XIX веке, в ходе усиления контроля над процессом строительства церковных зданий.

Приводим несколько имен непосредственных изготовителей иконостасов. Например, в той же Троицкой церкви села Бараицкого сооружением иконостаса в 1845-46 годах занимались потомственный енисейский резчик Матвей Семенович Попов и его земляк, также потомственный иконописец и позолотчик Илья Семенович Бутусин. В этой же церкви в конце 1830-х годов изготовлением иконостаса в главном храме занимались красноярский резчик Яков Ростовых и иконописец Степан Белозеров.

Представление о внешнем виде их продукции дают сохранившиеся подробные описи и старинные фотоснимки иконостасов ряда церквей Приенисейского края. Кроме того, для стилистической реконструкции иконостаса Троицкой церкви в Шалоболино могут быть полезны дошедшие до нас иконостасы Троицкой кладбищенской церкви в Красноярске (1830-1840 годы) и двухэтажного северного придела Успенской церкви в Енисейске (1820-40 годы).

Сложнее обстоит вопрос с определением имен авторов настенных росписей памятника, главным образом из-за того, что нам пока не удалось выяснить время и обстоятельства их выполнения. Анализ практики оформления церковных интерьеров 1850-х годов показывает, что вероятнее всего, живопись была сделана на основании «специального рисунка», выданного духовными властями строителю церкви. Скорее всего, полученный рисунок носил рекомендательный характер, что впоследствии позволило нанятому подрядчику свободно вносить свое видение в раскрытие сюжетов росписи. Так было, например, в Енисейске, при подготовке к росписи в 1852 году стен главного храма соборной церкви Спасского монастыря.

К сожалению, нам не удалось обнаружить в фондах музеев и архивов опись церкви, составленную в 1852 году и упоминаемую среди хозяйственных дел ее ризницы. Вследствие этого, при отсутствии письменного источника главным документом для реконструкции здания становится старинная фотография, переданная нам потомками священника А.И.Подгорбунского.

Сопоставление фотоснимка с данными натурного обследования позволяет осуществить полное воссоздание памятника на конец XIX века.

Первоначальная архитектурная композиция Троицкой церкви имела измененную структуру крестообразной в плане церкви – на месте южного рукава креста, на всю длину храма и трапезной, выстроен теплый придел Рождества Христова. Слегка растянутый в длину четверик храма соединен через широтных пропорций трапезную с основанием колокольни, расширенным до линий боковых фасадов четверика помещениями сторожевской, ризницы и лестничной клетки.

Северный рукав креста имеет две оконные оси с помещенным между ними порталом. Полукруглая апсида имеет две оконные оси, выходящие на северо-восток и юго-восток. Восточная ось апсиды, видимо была заложена изначально. Северный фасад трапезной имеет одну оконную ось, фланкированную двумя нишами. Южный фасад придельного храма повторяет порядок расположения проемов северного фасада здания, с той лишь разницей, что здесь отсутствует дверной портал. Кроме упомянутых четырех окон, придел имеет еще одно окно, расположенное на восточном фасаде, освещающее помещение алтаря. На северном фасаде церкви расположен круглый проем небольшого размера, освещающий помещение лестничной клетки.

В объемной композиции сооружения доминирует храмовый четверик с поставленным на него крупным, хороших пропорций, световым барабаном. Барабан завершается сложного очертания приплюснутой сферической куполом, увенчанной луковичной главкой. Массив барабана прорезан шестнадцатью крупными оконными проемами с полуциркульными перемычками.

Основным элементом декоративного убранства фасадов здания служат архивольты и ленточные наличники, выполненные кирпичными тягами и имитирующие мотив килевидных наличников и закомар, широко распространенных в русской архитектуре XVI-XVII веков. Архивольты использованы в обрамлении проемов светового барабана; остальные окна здания обрамлены кирпичными тягами.

Несколько отличается оформление окон трапезной: оконный проем здесь фланкирован двумя узкими нишами с полуциркульными завершениями. Проем и ниши обрамлены кирпичными тягами с килевидными завершениями, объединенными в единую композицию.

Фасады здания завершаются широкой полосой гладкого фриза и простого профиля деревянным карнизом, имеющим большой вынос (вынос обеспечивался за счет бревенчатых консолей, замоноличенных в кирпичную кладку; отверстия для бревен хорошо видны на основании барабана).

Окна нижнего яруса здания имели двойные рамы и железные решетки, рисунок которых был выполнен с использованием сочетания круглых и ромбических элементов. Крайняя западная ось южного фасада сохранила решетку кубоватого рисунка.

Обширное пространство главного храма, развитое в высоту, освещается шестнадцатью проемами барабана и контрастирует с пространствами бокового придела, северного рукава креста и трапезной. Конструктивный переход от четверикового основания к барабану осуществлен при помощи трапециевидных парусов. Барабан перекрыт сферическим кирпичным сводом. В южном приделе и трапезной своды коробовые с торцевыми лотками; в северном рукаве свод полуцилиндрический, в притворе и в помещении «сторожевской» - цилиндрические, в алтаре – конха. Все окна в интерьере здания имеют невысокие распалубки лучкового очертания.

По аналогии с другими храмами Приенисейского края в арках, разделяющих пространства «холодного» и «теплого» храмов, были вставлены деревянные рамы с дверями «до половины со стеклами». Такая же остекленная дверь вела из притвора в трапезную. С улицы в паперть вели двойные двустворчатые двери, а в северный рукав креста – одностворчатые.

Полы в здании из деревянного настила по мощным бревенчатым лагам (частично сохранились). Особый интерес представляет собой настенная живопись «холодного» храма, которая по качеству исполнения и степени сохранности уникальна для художественного наследия Красноярского края. Центральное место в сюжетике росписей занимает сцена «Сотворение мира» на своде барабана храма. Внутри круга, обрамленного поясом с надписью, изображена сидящая фигура Саваофа. Вокруг круга расположено шесть клейм в виде вазонов с изображением его «деяний». Между вазонами помещены вертикальные орнаментальные пояса. В промежутках между проемами светового барабана изображены каннелированные пилястры коринфского ордера. Поверхности стен основания барабана расписаны изображениями сцен из Евангелия. На парусах, в местах конструктивного перехода от четверика к барабану, изображены клейма с фигурами четырех евангелистов. Живопись нижнего яруса не сохранилась.

Здание отапливалось, судя по фотоснимкам, кирпичной печью «галанкой», которая располагалась в юго-западном углу трапезной; ее труба с дымником из просечного железа хорошо видна на снимке.

На церковную территорию, огражденную деревянной решетчатой оградой на кирпичных столбах, вели три входа. Западные главные ворота располагались по продольной оси здания и представляли собой два симметричных пилона, прорезанных прямоугольного очертания калитками. Между пилонами помещалось двухстворчатое металлическое полотно. Каждый из пилонов имел гладкий фриз по верху стен и карниз большого выноса. Двухскатные кровли пилонов были завершены металлическими крестами на яблоках.

Южный и северный участки ограды имели входы, в виде кирпичного пилона, прорезанного прямоугольной калиткой. Кирпичные устои ограды имели с внешней стороны филенку ромбовидного очертания и завершались четырехскатными кровельками, украшенными шарами небольшого диаметра. Конструктивной особенностью ограды были ряды местного плитняка, уложенные в ее основание.

С момента окончания строительства церковь имела железные кровли и покрытия главок и шпиля. Требует дополнительного исследования металлическая кровля здания, с целью обнаружения остатков красочного слоя. Современные Троицкой церкви постройки Приенисейского края имели покрытия, выкрашенные в зеленый цвет так называемой краской «медянкой». Кресты здания, увенчивающие шпиль колокольни, главу барабана и главки алтаря и южного придела, имели несложный рисунок и были позолочены (позолота обнаружена натурными исследованиями).

Стены здания изначально штукатурились и белились. Следует упомянуть полустертую ныне живопись, выполненную на восточной оси наружной стены алтаря. Вероятно, она была сделана во время росписи интерьера здания.

Нам остается реконструировать завершение колокольни, утраченное в результате пожара, произошедшего в 1975 году, после попадания в шпиль молнии.

Судя по старинному фотоснимку, колокольня представляла собой каменную коробку с деревянными перекрытиями в районе основания проемов яруса «звона» и его завершения. Каждая из четырех граней объема была прорезана тремя узкими проемами с полуциркульными перемычками. Такое архитектурное решение яруса «звона» колокольни Троицкой церкви оригинально и не имеет аналогов на территории Приенисейского края. Гармонической взаимосвязи объемов храмового барабана и колокольни способствовало не только их удачно найденные размерные соотношения, но и аналогичность декоративно-пластической разработки стеновых поверхностей. Пролеты яруса «звона» обрамлены такими же, как на барабане архивольтами; междуярусный и венчающий карнизы колокольни – тот же профиль и вынос.

Наибольшие изменения претерпели деревянные конструкции кровли, перекрытия и шпиля. Благодаря сохранившемуся фрагменту металлического покрытия шпиля, могут быть восстановлены его размеры, а также конструкция и форма четырехскатной изогнутой кровли колокольни.

В ходе обследования левого от входа в церковь помещения, были найдены остатки конструкции деревянной лестницы, которая имела не менее двух промежуточных площадок. Эта лестница вела во второй ярус колокольни, где находилась еще одна лестница, выводившая на ярус «звона».

Церковь Троицы в селе Шалоболино Курагинского района Красноярского края была сооружена в середине 19 века, в период широкого распространения нового в отечественной архитектуре художественного течения – русско-византийского стиля. Композиция шалоболинской церкви, синтезирующая черты храмов позднего классицизма и произведений набравшего силу национального направления, буквально демонстрирует смену одних, уходящих в прошлое архитектурных форм, другими, ясно дающими о себе знать в завершении храмовой части здания и в его хотя и несколько грубоватом, но вызывающим ассоциации с древнерусским зодчеством декоративном убранстве.

Здание Троицкой церкви сохранило один из важнейших своих аспектов – роль градостроительной доминанты в застройке живописно раскинувшегося в излучине реки Шушь старинного сибирского села.

Высокая степень сохранности памятника при наличии достаточных документальных и иконографических источников позволяет осуществить его полную реставрацию.

Статья написана в 1988 году.