Автор: Кристина Наумова

Руководитель: Купрякова Ирина Владимировна, педагог дополнительного образования, учитель истории;

Научный консультант: Шумов Константин Юрьевич - архитектор

Статья написана в 2014 году.

ВВЕДЕНИЕ

Наша работа является продолжением темы, посвященной памятникам архитектуры Красноярска, которые исчезли с лица нашего города и о которых сегодня известно очень немногое. Речь идет о церковных зданиях. Архитектурная история Красноярска сложилась так, что за первое десятилетие XX века в городе были, по нашему мнению, построены, пожалуй, самые большие и красивые церкви. Грянувшие затем трагические события в нашей истории привели к тому, что эти архитектурные творения были разрушены, а память о них, нашла отражение лишь в немногочисленных документах архивных хранилищ.

Так появились две работы о церковных сооружениях в районе Красноярской железной дороги: церкви Николая Чудотворца в Николаевской слободе и Спасской железнодорожной церкви. Сегодня мы рассматриваем тему, посвященную Александро-Невской батальонной церкви, которая была сооружена в Красноярске в 1873 году. Несмотря на то, что эта постройка просуществовала половину столетия, она малоизвестна в среде горожан и специалистов, изучающих историю развития городской застройки. Это стало серьезным поводом для того, чтобы мы заинтересовались историей этого храма. К тому же, все наши предыдущие работы по истории церковной архитектуры были посвящены, можно сказать, «гражданским» церквям. В отличие от них этот храм представлял собой специальную постройку для духовных нужд военных.

По справедливому мнению современных исследователей «красноярские военные церкви, в связи с их полной утратой, никогда не были объектами специальных исследований и не нашли должного отражения в трудах по истории архитектуры Приенисейского края» [29]. В настоящей работе мы не беремся за изучение гарнизонной церкви, выстроенной в 1915-1916 годах в военном городке Красноярска, а ограничиваемся лишь раскрытием истории Александро-Невской батальонной церкви, не только обеспечивавшей религиозные потребности военных чинов, но и служившей местом хранения военных реликвий. Как сообщает один из документов, датированный 1907 годом: «При церкви хранятся из достопримечательностей и предметов старины высочайше пожертвованные знамена казачьего и пехотного войска Енисейского края» [9].

Актуальность своей работы мы видим в том, что одновременно с модернизацией российской армии сегодня начинается возрождение института военных священников. А значит и возрождение строительства военных церквей. Для этого необходимо понять, чем же военная церковь отличается от гражданской. Проблема заключается в том, что мы располагаем крайне ограниченным материалом по данной теме. Известно, что красноярский гарнизон относился в XIX веке к военному округу, центр которого располагался в Иркутске, что также затрудняет работу по поиску материала.

Разработанность данной проблемы очень скудная. Материалы, посвященные батальонной церкви, мы нашли только в статьях К.Ю. Шумова. Поэтому мы опирались на документы Государственного архива Красноярского края, фонды библиотеки Красноярского краевого краеведческого музея, а также на материалы Красноярской краевой универсальной научной библиотеки.

Целью данной работы является комплексное изложение, как истории строительства, так и архитектурных особенностей батальонной Александро-Невской церкви в Красноярске. Для этого были поставлены следующие задачи:

1. Выявить и изучить документы Государственного архива Красноярского края, содержащие сведения об Александро-Невской батальонной церкви

2. Проанализировать местную периодическую печать того времени на предмет упоминания в ней Александро-Невской церкви

3. Составить анализ данного сооружения как памятника архитектуры

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ И ГОСУДАРСТВО

Российская империя к началу XX века занимала территорию размером 22,4 млн. кв. км. В отличие от многих стран, которые имели природные препятствия, таких, например, как США – два океана или Италия, которая надежно защищена Альпами на севере и морем на юге, российская территория не имела естественных оборонительных преград. А потому для защиты интересов страны всегда вынуждена была содержать большую армию. В связи с этим Российское государство должно было проявлять заботу не только о материальных потребностях своих военнослужащих, но и уделять внимание их духовно-нравственному воспитанию. «Не надо забывать, что крещение Руси началось именно с «силовых структур», ибо первой крестилась дружина великого князя Владимира» [23].

Если учесть, что большая часть русских воинов – это простолюдины без образования, часто за всю свою жизнь не покидавшие родных мест, то становится понятно, какие большие проблемы возникали, когда эти люди становились русским воинством: многому нужно было учить, многое объяснять. Воспитание солдат и было обязанностью церкви.

Впервые Русская Православная церковь стала играть большую роль в армии еще при Петре I. Великий реформатор как никто понимал нужду православных военных в священнослужителях, как наставниках. По мнению императора, воспитание нравственности в военных кругах могло вести к росту патриотизма, а значит и к усилению боеспособности армии и флота. Этих же принципов придерживались последователи Петра.

По указу императора Павла I 9 апреля 1800 года был назначен первый обер-священник армии и флота России Павел Яковлевич Озерцовский. Таким образом, военное духовенство стало достаточно независимой структурой в армии от общей церковной организации. Так же, как и епархиальные архиереи, обер-священники отвечали за дисциплину военного духовенства, а так же могли увольнять военных священников без согласия Святейшего Синода. Согласно этому, обер-прокурор: «имел над ними главное начальство в судебном и административном отношении, чтобы без него никаких перемен чинимо не было, чтобы все воинские чины, по делам духовного начальства касающимся, относились прямо к обер-священнику, а не в консистории, и чтобы оный обер-священник состоял членом Святейшего Синода и сносился с сим последним непосредственно» [24].

В период, который рассматривается нами, обер-священником был протоиерей Бажанов Василий Борисович (1847-1867), член императорской академии наук. На этот пост часто назначали высокообразованных людей не только религиозно, но и светски. Так, обер-священником армии и флота с 1832 года являлся Кутневич Василий Иванович, который преподавал философию в Московской духовной академии, а также являлся профессором математики и психологии.

Мы предполагаем, что влияние церкви в армии усилилось во времена правления Николая I. Это объясняется просто. После 1825 года, когда 14 декабря на Сенатскую площадь вышло около 3 тысяч солдат, которыми руководили офицеры-дворяне, а затем было поднято восстание Черниговского полка, император испугался волнений в армии. Защита и опора государства в лице армии оказалась ненадежна. Вероятно, причину видели не только в вольнодумстве русского дворянства, но и в недостаточности воспитания огромной солдатской массы в духе верноподданничества. Наилучшим выходом из этой ситуации, вероятно, посчитали усиление церковного влияния на солдат. Ведь верующий человек никогда не пойдет против «помазанника божьего».

Принято считать, что дореволюционная Россия была страной глубоко религиозной. Однако мы располагаем сведениями, говорящими об ином. Многие воины, призванные на службу, не умели даже креститься. Это не преувеличение. Так, в Бийский окружной суд был послан документ из Енисейской консистории за №3021 за 1881 год о придании церковному покаянию крестьянина Алтайской волости Бийского округа деревни Сизовой Абрама Ивановича Опенышыва «за небытие от рождения у исповеди и святого причастия. В тот момент Абрам Иванович был на военной службе в Красноярске» [8]. И это в конце XIX века, когда в качестве официальной идеологии была принята установка, включавшая в себя три главных постулата: Православие, Самодержавие, Народность. А потому церковное присутствие в армии и на флоте было необходимо постоянно расширять.

АЛЕКСАНДРО-НЕВСКАЯ БАТАЛЬОННАЯ ЦЕРКОВЬ
В ГОРОДЕ КРАСНОЯРСКЕ

В 1822 году Красноярск становится центром Енисейской губернии, в котором появилась собственная военная часть – 12 батальон Сибирского отдельного корпуса. А в 1823 году в городе формируется гарнизонный батальон и жандармская команда. Первый Енисейской губернатор Александр Петрович Степанов говорит об этом в очерке «Енисейская губерния»: «В Красноярске есть казармы для полного батальона Сибирского отдельного корпуса. Они занимают большое пространство земли. Четыре корпуса для рядовых и три для офицеров, будучи отдалены каждый друг от друга заборами, окружают с трех фасадов двор, на котором расположены кухни и все хозяйственные помещения. Четвертый фасад примыкает ко двору лазарета. В сем последнем заключаются два дома, которые могут помещать 80 кроватей, бани и все нужные для заведения постройки. За лазаретом казармы для жандармской команды и офицера с потребной по количеству лошадей конюшней.

Возле батальонных казарм отведено ровное место для плаца и квартала для желающих строиться нижних чинов. Сие последнее обстоятельство сверх ожидания приумножило значительно строение города. Управление красноярское вообще придерживалось, чтобы каждое сословие строилось к одному месту...» [26]

Решением Городской Думы от 7 марта 1872 года батальону были даже выделены земли под огороды. Если посмотреть на карту города того времени, то видно, что до 1850 года «Линейный Батальон квартировал на выезде из города по правую сторону Московского тракта» [1].

Комплекс построек военного ведомства, который появился в 20-е – 30-е годы XIX века, в дальнейшем по распоряжению генерал-губернатора Восточной Сибири А.С. Лавинского, получил свое развитие: «…требовались энергичные меры по обустройству столицы Енисейской губернии. Проект для строительства батальонных казарм был разработан, вероятнее всего первым Енисейским губернским архитектором П.Ф. Воцким… сохранились его проектные чертежи некоторых деревянных построек для красноярского батальона, выполненных в формах классицизма. По генеральному плану Красноярска 1828 года батальонные казармы занимали значительный по размерам земельный участок в границах современных улиц Робеспьера, пр. Мира, Декабристов и Бограда. К территории батальонных казарм с запада примыкало обширное пространство Плац-парадной площади (ныне Красная площадь). Вокруг комплекса казарм селились семьи нижних чинов, вследствие чего застройка близ лежащих кварталов в дальнейшем получила название Солдатской слободы» [29].

В 1867 году для «отправления духовных треб у воинских чинов» согласно высочайшему указу был утвержден штат священнослужителей, но у батальона не было собственной церкви. Гарнизон был приписан к причту Всехсвятской церкви. На данный факт часто жаловались горожане, ведь помещение тесной Всехсвятской церкви не вмещало еще и военнослужащих батальона. Из документа от 22 февраля 1872 года в Енисейскую консисторию мы узнали захватывающую историю борьбы за строительство нового храма. Епископом Красноярским и Енисейским Павлом было рассмотрено обращение командира Красноярского батальона майора Тульничеева с просьбой о разрешении строительства военной церкви. Командир батальона обращал внимание Енисейской Духовной Консистории на то, что «с 19 сентября 1867 года при Красноярском Батальоне… открыт особый штат священника с причетником, которые получают от казны содержание. Имея свой причт Г.г. Офицеры и нижние чины, вверенного ему Батальона в настоящее время изъявили желание иметь и свою церковь с посильным от себя пожертвованием» [13].

Но взаимопонимание со стороны Консистории воинские чины нашли не сразу. Возражений было у служителей церкви огромное количество. Недалеко от Солдатской слободы к этому времени уже был воздвигнут главный городской собор во имя Рождества Богородицы, рассчитанный на большое число молящихся. В этой связи новую церковь духовная Консистория сочла лишней.

Но церковь действительно была нужна, так как «священники при исполнении ими духовных треб у воинских чинов в приходских церквях, особенно в Великий пост, когда при многочисленности партий рекрут из коих большая часть исполняют долг в Красноярске, отворимыя в церквях пределы далеко не соответствуют многолюдству…»[13].

Главным противником идеи строительства батальонной церкви от лица Консистории выступал протоиерей кафедрального собора города Красноярска Василий Касьянов. Свою позицию он объяснял тем, что батальону вполне возможно посещать службы в Богородице-Рождественском соборе, где места хватит на всех. Кстати, так и происходило. Мы увидели это в рапорте воинского священника губернского батальона Иоанна Рачковского, который в феврале 1872 года просит разрешить воинским чинам посетить собор для Исповеди и Святого Причастия. Обращаясь к епископу Енисейскому и Красноярскому Павлу, он отмечал, что воинские чины посещают собор (в праздничные воскресные дни до 100 человек), «хотя воинский священник, в службе не помогает, и даже в соборе не бывает. Солдаты посещают и нижние пределы Св. мучеников Исидора и Татианы. Им не отказывают и в причастии, но просят, чтобы причт собора извещали о времени служения, покупали свечи при соборе, убирали за собой. Всехсвятская церковь, ссылаясь на тесноту принимать военных, не хочет, хотя они туда приписаны» [12]. Упорное нежелание дать согласие на постройку воинской церкви объяснялось просто. Дело в том, что в то время во избежание чрезмерных трат церковь зачастую не поощряла строительство новых приходских церквей, считая их «лишними». Вот такой парадокс мы видим в этот период в стране, где всеми силами пытались усилить влияние православия. Определенную роль сыграл видимо и хозяйственный интерес: доход от приобретаемых в соборе свечей солдатами батальона Кафедральному собору терять не хотелось.

Напряженность усилилась после того, как причт Всехсвятской церкви пожаловался в Консисторию на то, что в очередной раз рекруты батальона не оставили места прихожанам на очередной службе. А протоирей Касьянов пожаловался на то, что батальонный священник И. Рачковский не желает помогать вести службы, а после посещения Кафедрального собора солдатами остается беспорядок, который никто не желает убирать[13]. Учитывая все изложенное, по ходатайству командира Красноярского батальона майора Тульничеева и с согласия командующего войсками Восточно-Сибирского Военного округа генерал-лейтенанта Синельникова, вопрос был решен в пользу строительства церкви. Разрешение на это было получено после того, как в Консисторию сообщили, что в финансировании строительства церковь не нуждается, так как нашлись добровольные жертвователи.

Через некоторое время по указанию енисейского губернатора А.Д.Лохвицкого специальной комиссией во главе с губернским архитектором Г.Я.Судовским, при участии протоиерея И.Рачковского для церкви был выбран земельный участок, находившийся внутри комплекса батальонных казарм. [29].

Место выбирали тщательно, и первый вариант - строить церковь рядом с манежем был сразу же отвергнут. На генеральном плане Красноярска от 11 августа 1855 года видно, что деревянные постройки батальона размещались по периметру большого квартала прямоугольной формы, вытянутого с севера на юг. На территории комплекса строений батальонных казарм, по свидетельству протоирея Касьянова, 15 мая 1872 года была заложена церковь во имя Александра Невского.

Для строительства был создан специальный комитет, в состав которого вошли подполковник Тульничеев, штабс-капитан Горецкий и протоиерей И.Рачковский. Вероятно, главными строителями являлись солдаты батальона, так как в дневниках В.Касьянова мы читаем от 1 октября 1872 года: «Недавно упавшей балкой ушибло 5 человек солдат при строящейся Воинской церкви. Один из них помер» [21].

Церковь построили за довольно короткий срок – 1 год. А уже 29 августа 1873 года «в новой Воинской церкви служили всенощную, подходило к помазанию 197 человек, но в церкви было свободно. Освящена во имя Св. Благоверного Великого Князя Александра Невского, празднуемого в 30 день того же августа месяца. Освящение Воинской церкви, начало в 9 часов, конец в час, шло скороспешно, с учреждениями. Сильно жарко, ибо день отличный, церковь тесновата, народу довольно». [21] Так описываются эти дни в дневниках протоиерея В.Д. Касьянова. 23 сентября 1873 года был составлен акт об окончании строительства церкви, о чем послана телеграмма Генерал-Губернатору.

Работая с документами архива, мы обнаружили расхождения в датах освящения церкви. Так, во всех документах упоминается, что дата освящения церкви 29 августа. Но из дневников протоиерея Касьянова мы узнаем, что церковь освятили 29 сентября. Это единственный источник, где упоминается сентябрь месяц. Все Клировые книги и другие документы, имеющие отношение к батальонной церкви называют 29 августа, так как 30 августа Православная церковь празднует день Александра Невского. Логично, что церковь торопились закончить именно к этому дню.

Из документов церковного архива становится известным имя главного жертвователя средств на постройку церкви – знаменитого сибирского мецената Якова Андреевича Немчинова. Это же имя в своих дневниках называет и соборный протоиерей В.Д. Касьянов: «Принятая полком церковь во имя Св. Благоверного Великого Князя Александра Невского была устроена на благотворительные средства и пожертвования иркутского потомственного почетного гражданина Якова Андреевича Немчинова в 1873 году» [8].

Конечно удивительно, что главным жертвователем красноярской военной церкви является состоятельный иркутянин. Было бы несправедливо не упомянуть об этом человеке, который не только внес основные деньги на строительство воинской церкви, но и в 1887 году пожертвовал 200 рублей на её ремонт. Уроженец г. Тары, Яков Андреевич вел активную торговлю в Иркутске, Кяхте, был совладельцем Ленской золотопромышленной компании, хорошо был известен как щедрый меценат. Так, например, кроме пожертвований на воинскую церковь в нашем городе, он построил в Кяхте Успенскую церковь (1884-1888) выделил 85000 рублей на строительство театра и разбивку городского сада в Иркутске, отреставрировал три церкви в родной Таре.

К сожалению, нельзя сказать того же о щедрости красноярских купцов. В документах архива мы нашли только упоминание о Татьяне Ивановне Щеголевой, которая пожертвовала на нужды причта два банковских билета в 500 рублей каждый. Согласно Клировой ведомости за 1879 год церковный штат составляли священник и причетник. При церкви не было ни земли, ни домов. Священнику отпускалось от казны квартирных денег 150 р, а причетнику – 24 р. Жалования: священнику полагалось 393 р., причетнику 120 р. в год от казны. В документе сказано: «Кроме того, по двум билетам за №26774 и №26775 в 500 р. каждый, хранящемся в батальонном ящике, получается % с капитала 50 р. в год. Содержание весьма скудное» [3].

Первым священником Александро-Невской церкви стал Иоанн Иоаннович Рачковский. Сын священника, он окончил Олонецкую духовную семинарию. «Был уволен с аттестатом 2 разряда воспитанника». В 1866 году служил в селе Верхне-Иркутском Иркутского округа, а в 1868 году был переведен в Енисейскую епархию на место батальонного священника. Грамотен. В 1872 году указом Енисейской Духовной Консистории от 16 мая за №2344 был назначен членом комиссии по постройке батальонной церкви. В 1891 году В.Д. Касьянов записывает в дневнике: «У воинского священника Рачковского широкая закуска по случаю поднесения ему гг. офицерами наперстного креста с украшениями (отцовского) за 25-летие службы» [21]. Отсюда же мы узнаем, что 21 сентября 1893 года священник И.И. Рачковский умер, был отпет в Воинской церкви и погребен возле нее с разрешения генерал-губернатора[21].

Псаломщик: Яков Алексеевич Пальмин. Дьяконский сын. Окончил в 1871 году Красноярское Духовное училище и был принят послушником в Архиерейскую домовую Иоанно-Предтеченскую церковь. В 1873 был младшим псаломщиком в Воскресенском соборе, а в 1874 году переведен на должность старшего псаломщика в Минусинский Спасский собор. В октябре 1874 года был рукоположен в дьяконы и переведен на должность псаломщика в красноярскую Батальонную церковь.

Первое описание церкви, сделанное в 1873 году, видимо, сразу после окончания её постройки, сообщает: «Церковь деревянная с такой же колокольней на каменном фундаменте. Снаружи обшита тесом и окрашена светло-дикою краскою с выбеленными карнизами. Крыша, купола церкви и колокольни покрыты железом и выкрашены зеленою краскою на масле. Кресты на куполах железные, вызолоченные. Расстояние от алтаря до выхода десять сажен. Церковь обнесена деревянной решетчатой оградой, окрашенной дикою краскою. Иконостас в два яруса, резьба, карнизы вызолочены. Стоимость постройки с утварью, иконостасом и колоколами около 8500 рублей серебром» [29].

Документы, которые относятся к первому десятилетию существования церкви, хотя и очень скудно, но, тем не менее, дают нам представление о том, какой жизнью жил храм. Церковь строили быстро и, как часто это случается, оставалось много недоделок. В сухих документах Консистории можно найти много любопытного. 16 января 1873 года строительство еще в самом разгаре, но темпы строительных работ беспокоят консисторских служителей [14]. Командир батальона, подполковник Тульчинеев, на жалобы воинского священника И.Рачковского от 2 апреля 1874 года категорически заявляет, что акт об окончании церкви, ее освящении, произошли в 1873 году, «о чем сообщено Генерал-Губернатору, Енисейскому Губернскому Воинскому Начальнику, Гражданскому Губернатору… поэтому согласно контракта ничего менять невозможно, и оговаривать с подрядчиком исправление следует частным образом».

Прихожане с первых дней заботятся об украшении своей церкви. 30 апреля 1873 года в дар принята икона Св. Троицы, также в дар передана икона Архистратига Михаила. В ноябре 1874 года душеприказчик жены капитана Полежаева передал некоторую сумму на украшение образа Иверской Божьей Матери. Этот образ представляет собою поясное изображение Богородицы с Богомладенцем на левой руке (характерная особенность иконы – изображение кровоточащей раны на правой стороне лика Богородицы). Его мы увидим еще в интерьере Батальонной церкви.

О новом храме радеет и командир батальона, который 27 августа 1874 года отдает распоряжение о создании хора певчих из 12 человек. Он был организован в 1874 году и состоял из нижних чинов. В более поздних документах мы обнаружили даже имя того, кто занимался обучением хора. Роты должны были содержать регента и сдавать на это деньги. Это вольнонаемный регент Андрей Михайлович Радионов. [9]. По нашему мнению, работа с архивным документом тем и хороша, что она приближает нас вплотную к исторической науке. За сухими порой маловыразительными фактами вдруг возникают конкретные персоналии, действующие в тех или иных условиях. Для нас это означает «очеловечивание истории». Приказание было выполнено со всей тщательностью, как это делают военные. Доказательство тому находим в дневниках В. Касьянова. «…у обедни был в Воинской церкви. Народу, солдат довольно, пение приличное» [21]

Так как никакого недвижимого имущества при церкви не имелось, духовенству было разрешено приобретать дома, используя для этого часть церковных доходов. Деньги также разрешалось тратить на обустройство школы, богадельни, а также на приобретение церковной утвари. Так, в документе от 4 августа 1884 года идет речь о том, что полученные проценты в размере 25 рублей разрешается употребить на покрытие расходов по ремонту, который был проведен в церкви. [6].

Тот факт, что церковь была не приходской, а ведомственной и принадлежала военным, у которых, как принято считать, всегда водятся деньги, похвастать материальной обеспеченностью батальонная церковь, пожалуй, не могла. Книга прихода за 1883-1884 год дает нам представление о том, из чего складывались церковные доходы. Это был кружечный и кошельковый сбор, который в январе 1883 года составил всего 2 рубля 10 копеек серебром. Получали доход от продажи свеч, которые церковь обязана была закупать у постоянного поставщика – купца Ларионова. Церковь имела от жертвователей 10 пятипроцентных билетов, каждый по 100 рублей – 1000 рублей серебром. Положительной чертой священнослужителей можно считать чувство благодарности, которое всегда было присуще церкви по отношению к жертвователям: купец Потахин на освещение церкви во время свадьбы прапорщика Шитникова пожертвовал в феврале 1883 года 3 рубля серебром; от поселенческой жены вдовы Евдокии Тимофеевой на покупку креста получено 15 рублей серебром. Купец Антон Иванович Иванов вручил церкви 315 рублей 45 копеек, которые были выручены от продажи золотых и серебряных вещей. Он же пожертвовал 10 рублей на украшение икон. В июне 1895 года от потомственной Почетной гражданки Иулиании Исидоровны Токаревой поступило пожертвование в 120 рублей на устройство новых вместо обветшавших печей. Жертвовали не только на нужды местные, но и на оказание помощи пострадавшим по всей стране. В 1883 году приюту слепых в Санкт-Петербурге было выделено 3 рубля 70 копеек серебром. [7] Как видим, традиция помощи «всем миром» родилась не сегодня.

В хозяйственной жизни церкви активное участие принимали и её прихожане. Так, у старосты коллежского асессора Максимова было позаимствовано «из собственных его денег для покупки свеч да продажи оных 60 рублей серебром». [5]. Стоили они по-разному, исповедная свеча от 3 до 5 копеек серебром. Продавали даже свечные огарки. И это составляло неплохие суммы – за апрель 1884 года продали на 10 рублей 7 и ½ копеек серебром.

Терпела военная церковь и убытки. Протоиерей Касьянов пишет в 1891 году: «На 30 число из Воинской церкви украдено двои сосуды» [21]. Бога не боялись лихие красноярцы!

Вскоре после появления церкви не стало одного из главных радетелей о ее строительстве подполковника Тульчинеева, который скончался 30 января 1874 года. Батальонного священника просят прибыть к 9 утра на квартиру умершего для описи имущества. Кстати мы уже встречаем в документах упоминание о том, что красноярский батальон, теперь, стал 52 Красноярским Губернским Батальоном.

Служба в новой воинской церкви происходила по воскресным и праздничным дням. Не сразу военные привыкли соблюдать порядок, который царил в приходских храмах. 10 января 1875 года причт получает выговор за то, что «в церкви валяются богослужебные книги на аналое незакрытыми, некоторые вещи на полу» [14].

Уже в 1874 году новую церковь осматривал благочинный, как это полагалось делать ежегодно. Мы узнаем, что церковь содержалась «внутри и снаружи в чистоте; в Алтаре Св. Антиминс, также Св. Дары и Св. Миро хранятся благоговейно. Библиотеки не имеется, кроме богослужебных книг и те не в полном составе. Документы ведутся исправно. Необходимая утварь и ризница имеется довольно приличная. Священник обязанности относит усердно, о чем Воинское Начальство отозвалось с благодарностью. И.д. псаломщика дьякон Яков Пальмин благопокорен Настоятелю и к исполнению по своей обязанности усерден. Материальными средствами к существованию семействами причт сей Церкви обеспечен довольно ограничено» [14]. Осматривающий церковь сокрушается, что нет богослужебных книг даже всего церковного круга и предлагает попросить недостающие на время в тюремном замке. С особой гордостью отмечается, что 4 апреля 1874 года в церкви Божественную литургию служил сам Енисейский епископ.

Отдельные недостатки в церкви дали о себе знать уже через год после окончания её строительства. 1 февраля 1875 года колокольный мастер Чернышевский обнаружил, что один из церковных колоколов треснул и предположил «…возможно, что отколятся куски больших размеров (медь), поэтому колокол надо снять и переплавить». И если священник И. Рачковский вначале не обращает на это должного внимания, то через некоторое время все-таки колокол был снят. Сделано это было без ведома командира батальона, что вызвало гнев начальства.

Изучая этот документ, мы сделали вывод, что архивный документ тоже нуждается в проверке. Писавший его человек мог допустить элементарные ошибки. Так например, колокольный мастер, о котором идет речь, был, вероятно, Чернышов Степан Николаевич, которому в Красноярске принадлежал колокольный завод, находившийся за речкой Качей. Там отливали колокола, котлы и многое другое. Интересно, что Степан Николаевич был родственником будущего известного красноярского архитектора Л.А. Чернышова. [21]

В январе 1875 года понадобилось осмотреть церковные печи, трубы которых были расположены близко к деревянным стенам и перекрытиям, что могло вызвать пожар, который в Красноярске случался нередко. Об осмотре попросили губернского архитектора С.В.Нюхалова. [2]. 14 июня 1876 года богослужения были прекращены, так как в церкви начлись ремонтные работы. Об этом событии в жизни церкви нам рассказывает документ, который называется «Условие». Воинский священник Иоанн Рачковский и церковный староста капитан Иван Петрович Волков заключают условие с «льготным поселенцем» села Лодейское Александром Андреевичем Гавриловым. За 75 рублей серебром в течение 20 дней тот обязался исправить то, что было указано енисейским губернским архитектором С.В.Нюхаловым. В этом документе мы впервые имеем возможность составить некоторое представление о том, как выглядела церковь изнутри. В алтаре было необходимо переложить печь, сделать её круглою и обложить железными листами. Стены внутри алтаря и ризницы «вымазать по пазам глиною смешанною с шерстью и затем стены и потолок выбелить. Внутри самой Церкви, в паперти и сторожке обмазать по пазам глиною с шерстью и выбелить ровно как и потолки. Печь в сторожке вновь переложить по полочкам и дверцам по прежнему образцу, исправить боровье и трубы с выбелкою после них». Мастер Гаврилов обязался для работы использовать свои материалы, за качество которых он отвечал условленною платой. После окончания ремонта весь строительный мусор он должен был убрать и вывести в то место, которое было указано красноярской полицией. [2]. Документ интересен не только тем, что дает нам представление о некоторых строительных элементах церкви, но и позволяет судить о тех отношениях и правилах, которые существовали в красноярском обществе конца XIX века. Чтобы застраховать себя от недобросовестности работника, в условии оговорено, что под расписку он получит в начале 15 рублей серебром, остальные 60 ему будут выдавать частями «во время производства работ» по его требованию, а последние 30 из них он поучит лишь тогда, когда архитектор подтвердит качество сделанной работы.

Наверное, ремонт был сделан качественно, так как в дневниках В.Д. Касьянова мы находим любопытную запись, относящуюся к этому периоду: «Литургия в Воинской церкви с молебном, на хорошо устроенном помосте с пушечной пальбой» [21]. Трудно представить, что здание, требующее серьезных исправлений, могло бы перенести пушечную пальбу. Вероятно, все было сделано на совесть.

Военный священник – особая каста. В документах встречаются удивительные записи, которые вызывали и улыбку, и недоумение. Клировая ведомость за 1884 год указывает, что священнику кроме жалования, столовых денег, денег на оплату жилья, полагается еще и казенная прислуга – «денщик в натуре».

Церковь «занимает под собой места 16 сажень длиной, 7 сажень широты и 12 сажень высоты и имеет вид корабля» [8]. Учитывая то, что 1 сажень равнялся приблизительно 2,13 м, можно высчитать, что церковь занимала 508 кв. м. В документах сказано, что в церкви может поместиться от 600 до 800 человек. Это как раз численность батальона.

Красноярская батальонная церковь, как и многие современные ей постройки была выстроена в формах архитектурной эклектики с использованием мотивов произведений крупнейшего русского зодчего XIX века – Константина Андреевича Тона. Вот как описывают архитектуру этой постройки современные исследователи: «Здание Александро-Невской церкви, имело продольно-осевое построение…: колокольня, небольшой переход-«трапезная» и храм с пятигранной алтарной апсидой. Храмовый объем церкви в традициях древнерусского зодчества завершался широким глухим восьмериком с крупным куполом шлемовидной формы. Над алтарной апсидой поднималась глава на высокой шее. Трехъярусная четырехгранная колокольня завершалась восьмигранным шатром, диагональные грани которого имели меньшую ширину. Каждая из граней яруса звона была прорезана прямоугольным проемом с устройством для навески колоколов.

Силуэт колокольни обогащали треугольные фронтоны, установленные над каждой гранью яруса звона. Им вторили треугольные фронтоны объемов, находившихся у северного и южного фасадов колокольни. Главный западный вход в церковь, подчеркнутый треугольным фронтоном, имел крыльцо, крытое двускатной крышей. Оконные проемы нижнего яруса церкви имели трехгранные завершения. Для освящения второго яруса колокольни в его стенах были устроены (по одному на грани четверика) небольшие окна, восьмигранной формы. Бревенчатые стены здания снаружи были обшиты горизонтально уложенными досками. Здание окружала деревянная решетчатая ограда, звенья которой были установлены между кирпичными столбами прямоугольного сечения на сплошном цоколе.

В целом архитектура красноярской батальонной церкви восходила к тоновским образцовым проектам храмов без буквального воспроизведения какого-либо из них. Среди известных нам образцовых проектов, содержащихся в «Атласе планов и фасадов деревянных приходских церквей», изданном в 1857 году, нет ни одного полностью совпадающего с красноярской церковью. Образ батальонной церкви, созданный предположительно енисейским губернским архитектором Г.Я.Судовским, отражал характерные для своей эпохи черты православных храмов в духе русского стиля с рядом еще не изжитых классицистических мотивов, таких как четырехгранная форма колокольни, треугольные фронтоны и дощатая обшивка фасадов» [29].

Любопытная группа документов, касающихся Батальонной церкви, появляется в начале XX века, когда в 1906 году в город были передислоцированы из Владивостока 30-й и 31-й Восточно-Сибирские стрелковые полки. Они вошли в состав Красноярского гарнизона. Клировая ведомость Гарнизонной Александро-Невской церкви за 1906 год включает в себя интересный документ, который является большой редкостью. В ведомости о церкви, хозяином которой стал 30-й Восточно-Сибирский полк, содержится подробное описание интерьера церкви. Эти ценные сведения об утраченном произведении православной архитектуры встречаются крайне редко, а в таких документах, как Клировые ведомости им традиционно не уделялось особого внимания. Но здесь мы, наблюдая исключение, позволим себе в дальнейшем тексте использовать большие цитаты из этого документа.

30-й Восточно-Сибирский стрелковый полк по распоряжению высшего военного начальства был переведен из крепости Владивостока в город Красноярск и расположился в казарменный зданиях Солдатской слободы, приняв вместе с ними и Александро-Невскую церковь. Это случилось 22 августа 1906 года. Известно, что, базируясь во Владивостоке, полк не имел собственной церкви, поэтому обретение храма для чинов полка стало поистине радостным событием. Вот каким храм был запечатлен одним из документов, датированных 1906 годом: «На церкви имеется одна глава с позолоченным на ней крестом и самая же глава, ровно и крыша на церкви обиты железом, выкрашенным в зеленый цвет с пристроенной к ней тремя о 6 ступенях крыльцами для входа в церковь выкрашенными в желтый цвет; 12 окнами с двойными рамами с железными решетками… имеет деревянный, выкрашенный в желтый цвет пол, а самый алтарь устроен на возвышении в одну ступень досок, с пристроенными клиросами, выкрашенными в желтый цвет и носит название полковой неподвижной церкви вокруг же самой церкви устроена на каменном фундаменте с каменными столбами, деревянной решеткой, ограда с такими же деревянными и решеткою дверями для входа в церковь» [11].

Тот, кто описывал церковь, подробно перечисляет все, что кажется ему важным в описании церкви. Мы узнаем, что колокольня довольно внушительна «…устроена совместно с церковью с позолоченным крестом, а самый купол ея обит железом выкрашенным в зеленый цвет, на колокольне имеется 7 колоколов, из них один колокол называется большой и имеет весу 35 пудов с надписью: в память Св. Благоверного Великаго Князя Александра Невского и изображениями Нерукотворного образа Спасителя и Божьей Матери; второй колокол называется малым и весит 14 пудов с изображениями Св. Ангелов, третий 5 пудов, четвертый 3 пуда, пятый 2 пуда, шестой 1 пуд и седьмой 35 фунтов, на вышеупомянутых пяти колоколах нет ни изображений, ни надписей» [11].

Но самое интересное описание касается иконостаса алтаря и других элементов интерьера церкви: «Церковь… однопрестольная, престол в ей сделан из дубового дерева и имеет вид квадрата, срачица на нем прочная, из полотна; на престоле находится Св. Антиминс, атласный материи, желтого цвета и священодействован он Преосвященным Евфимием, Епископом Енисейским и Красноярским 1905 года, Апреля 23-го дня. Антиминс имеется в честь… князя Александра Невского и хранится в должной святынь чистоте и целости, за престолом находится икона Воскресения Христова размером 1 и ½ саж. высоты и 2 аршина широты, и с левой стороны жертвенник и пред ним икона: Христос в терновом венце малого размера; с правой стороны в алтаре находится отделение для хранения ризницы, и с левой отделение для разжигания кадила.

Иконостас в церкви простой, столярной работы, крашеный в белый цвет с резьбою и позолотою в два яруса во всю ширину церкви, в нем четыре местныя иконы: Спасителя, Божьей Матери, … Князя Александра Невского и свят. Иннокентия Иркутского Чудотворца; иконы размещены в позолоченных рамах и имеют 32 вершка высоты и 8 вершков широты; во втором ярусе её помещены иконы Св. Апостолов Петра и Павла, Василия Великаго и Иоанна Злотоуста, а над царскими вратами икона Тайной вечери; все иконы писаны на полотне масляными красками; от икон по правой стороне, за клиросом помещается в деревянном с резьбою и позолотой киот, икона в серебряной позолоченной 84 пробы ризе Св. Чудотворца Николая и при ней шитая золотом хоругвь с изображением Воскресения Христова; по левой же стороне за клиросом помещается икона Иверской божьей Матери в медной позолоченной ризе и при ней хоругвь с Изображением Божьей Матери. Посредине церкви повещены два паникадила из коих одно в 14 свечей, а другое в 9 свечей, а затем по стенам с правой и левой стороны размещены разные иконы в киотах с лампадами, а по самым вехам при входе в храм помещается икона Спасителя малого размера» [11].

Церковь не была богата. Во всех Клировых книгах отмечается, что церковной утвари и богослужебных книг недостаточно. Правда материальное положение воинского священника улучшается, его жалование – 1080 рублей в год. «А для жительства занимает утроенный на средства церкви одноэтажный деревянный дом, крытый железом, выкрашенном в зеленый цвет, с надворными к нему постройками и занимает под собою 150 квадратных саженей земли» [9]. Священнику помогает псаломщик, которого назначают из способных воинских чинов. Мы узнаем, что при церкви по-прежнему нет ни домов, ни угодий, отдельного кладбища тоже нет, умерших военнослужащих хоронят на общем кладбище города Красноярска. Зато документы хранятся аккуратно, начиная еще с 1868 года. Библиотека при церкви содержит всего 20 книг.

Воинская церковь имела свое особое духовное правление и не подчинялась Енисейской епархии. Мы убедились в этом, когда прочитали, что Духовное правление от Воинской церкви находится на расстоянии 4577 верст, видимо это расстояние до столицы, где находилось главное воинское начальство.

А еще наше внимание привлек тот факт, что в церкви хранились следующие достопримечательности: «…Высочайше пожертвованные Знамена Казачьего и пехотного войска Енисейского края» [9]. Но поскольку документов о них при церкви не имелось, не удивительно, что в 1912 году, когда потребовалось предоставить сведения о трофеях и реликвиях, хранящихся в церквях Енисейской епархии, Благочинный Градо-Красноярских церквей Протоиерей Василий Фигуровский уверенно сообщил «что в церквях Красноярска ничего подобного нет» [11].

Последние архивные документы о церкви относятся к 1910-м годам. Почти все остается без изменений, только священником теперь является Леонид Иоаннович Любецкий, старостой – капитан Константин Николаевич Пироговский. Псаломщиком был младший унтер-офицер Моисей Пузыревич. Да еще церковная библиотека увеличилась до 45 томов. И конечно, такую особенность как выпекание просфор для служб мужской состав воинской церкви осилить не мог, этим занимались монахини Красноярского Знаменского Женского Монастыря. В ходе исследования мы сделали небольшое открытие, когда изучили Клировую ведомость за 1916 год. Оказывается, военных церквей в нашем городе было не две, как предполагалось ранее, а три. У 30-го стрелкового полка существовала еще и походная церковь Святой Троицы, построенная в 1916 году старанием командира полка - полковника Мартынова, ктитора капитана Бондарева и «доброхотных дателей». Летом, когда полк был в лагерях, она располагалась в деревянном здании, а зимой в одном из зданий винного склада, имела колокольню из четырех колоколов, «престолы: походный антиминс во Имя Св. Троицы» [10]. Священником был Флегонт Васильевич Столярский, который с 1914 года был принят в Енисейскую епархию священником, а старостой – капитан Федор Григорьевич Бондарев.

Трудно сказать, как протекала жизнь церкви в смутные времена революции и Гражданской войны. Скорее всего, с ней происходили все те же события, что и с другими церквями. В 1922 году в газете «Красноярский рабочий» в номере от 31 мая мы читаем об изъятии церковных ценностей из храмов города Красноярска. Вот что написано о бывшей Военной церкви: «Священник молодой, подвижный, в храме работает недавно. За два часа комиссией изъято: прибор серебряный для причастия – 2 ф. 65 зол., три серебряных креста – 2 ф. 26 зол., серебряные оклады с 2-х евангелий 1 ф. 25 зол., серебряные ризы с девяти мелких икон (в описи Губюста значилось две иконы) 6 ф. 44 зол. Две серебряных лампадки – 1 ф. 39 зол. Не оказалось сравнительно с описью Губюста: одной серебряной дарохранительницы (вместо нее предъявлена металлическая), одного серебряного семисвечника (вместо него предъявлен металлический сломанный); вместо значившихся двух металлических сосудов оказался только один серебряный. Комиссией постановлено занести это в протокол, чтобы через Губюст расследовать разницу» [15].

Следует сказать, что мы не очень уверены в этом документе. Смущает скудность изъятого имущества. Если учесть, что в Красноярске в этот период существовали две военных церкви – старая Батальонная и новая в Военном городке, построенная в 1917 году – то встает вопрос: из какой из них изымались эти ценности? Мы думаем, что эту загадку нам предстоит решить в последующем времени, когда мы будем рассматривать историю Гарнизонной церкви в Военном городке города Красноярска.

А пока мы подходим к финалу. «В течение пятидесяти лет архитектурный объем батальонной церкви вместе с объемами кафедрального Рождественского собора и домовой церкви Иоанна Предтечи Архиерейского дома служил пространственным ориентиром в застройке Красноярска и активно участвовал в формировании его живописного силуэта». (29) Но 7 февраля 1923 года газета «Красноярский рабочий» сообщает: «Ночью на 6 февраля вспыхнул пожар в военной церкви. На пожар прибыли пожарные части и вольно-пожарная дружина. Место пожара было, в предотвращении хищения вытаскиваемых из церкви предметов культа, оцеплено красноармейцами. Пожар продолжался три часа. Почти вся церковь сгорела. Во время пожара обломилась одна из лестниц, с которой упали двое дружинников. Оба дружинника тяжело пострадавшие на автомобиле отправлены в городскую больницу. Через несколько времени на пожаре были арестованы поп и какая-то женщина, пытавшиеся похитить некоторые из драгоценностей церкви. Причины пожара, как сообщают, неисправность печей в церкви» [16].

Речь идет о пожаре в старой Батальонной церкви, после которого она перестала существовать. Сегодня на этом месте мы видим корпуса красноярского медицинского университета, жилые дома. Ничто здесь не напоминает об одном из храмов старого Красноярска, который создавал тот неповторимый облик города, который безвозвратно ушел в прошлое.

В современной России вопрос о возрождении института военных священников и строительства военных храмов становится актуальным. К сожалению, нашей стране в начале XXI века не удается полностью забыть, что такое война. Политические события последних лет делают вопрос об укреплении российской армии все более насущным. Может быть правильной является мысль о необходимости духовной опоры или, как принято сегодня говорить, «скрепы», наличие в армейских частях такого человека, как воинский священник. Человек, который, не имея на плечах погон (ведь военные священники традиционно в нашей стране были людьми гражданскими), будет рядом с теми, кто всегда ходит бок о бок со смертью. Духовное напутствие, обращение к душе человека-воина – это огромная нравственная работа. Мы не одиноки в этой мысли. Известно, что сегодня на территории частей Минобороны действуют 530 храмов, в которых постоянно трудятся 850 священников. В войсках ВДВ – 12 храмов и 16 священников. Священники разделяют с армейцами будни повседневной деятельности. Бывают они и в горячих точках.

В России всегда уживались все религии, не велось религиозных войн, все зиждилось на взаимном уважении, любви к ближнему, поэтому эти идеи очень необходимы будут в рядах армии, где мы видим сегодня такое явление, как «дедовщина», и равнодушие отцов-командиров. А если будут военные священники, значит актуален вопрос и о строительстве современных военных церквей. Примером такого храма служит построенный в 2000-м году храм в Севастополе в бухте Казачья. Сегодня это действующий и вполне востребованный храм, куда приходят помолиться, исповедаться, причаститься морские пехотинцы, офицеры, прапорщики, контрактники, их семьи, дети. Причем не только из бригады морской пехоты, но и близлежащих воинских частей Черноморского флота РФ. Недалеко от храма находится и легендарная 35-я батарея — последний рубеж защитников Севастополя в июле 1942 года, где ныне полным ходом идет создание мемориального комплекса.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Мы считаем, что цель нашей работы в основном выполнена. Разумеется, есть вопросы, которые требуют дополнительного освещения: следует уточнить имя автора проекта, по которому была построена Батальонная церковь, есть вопросы по ходу строительства. Но тема нами не оставляется. В планах исследование об Александро-Невской военной церкви в Военном городке. Надеемся, что мы будем исследовать не только новый материал, но и возвращаться к сегодняшней теме.

Актуальность темы нет необходимости доказывать лишний раз. Остается надеется, что новые воинские церкви, которые будут строиться в современной России, будут не хуже своих предшественников. Современная российская военная история дает богатый материал для того, чтобы эти храмы были не просто культовыми сооружениями, а своеобразными мемориалами доблести русского воинства, которое во все времена и при всех режимах помнило о своем долге перед Отечеством.

Практическую значимость своей работы мы видим в том, что она дает материал для изучения культурной истории родного города, а также для лекториев на тему патриотизма и военной истории нашего государства. Работа вышла за рамки исследования по искусству и культуре, и в этом мы видим новое направление в своей работе.

БИЛИОГРАФИЯ

Источники:

1. ГАКК, ф. 173, оп. 1, д. 2355

2. ГАКК, ф.567, оп. 1, д. 1

3. ГАКК, ф.567, оп. 1, д.6

4. ГАКК, ф.567, оп. 1, д. 8, л. 23

5. ГАКК, ф.567, оп. 1, д. 11

6. ГАКК, ф.567, оп. 1, д. 12

7. ГАКК, ф.567, оп. 1, д. 22

8. ГАКК, ф.567, оп. 1, д. 29, л. 9

9. ГАКК, ф.567, оп. 1, д. 29, л. 11

10. ГАКК, ф.567, оп. 1, д. 40

11. ГАКК, ф. 674, оп. 1, д. 3377

12. ГАКК, ф. 674, оп. 1, д. 4128

13. ГАКК, ф. 674, оп. 1, д. 4205, л. 87

14. ГАКК, ф. 674, оп. 1, д. 4303

15. ГАКК, газета «Красноярский рабочий от 31.05.1922, №119

16. ГАКК, газета «Красноярский рабочий от 7.02.1923, №

17. КККМ, Енисейский Епархиальный вестник, 1914 год, №13

18. КККМ, Краткое описание приходов Енисейской епархии, 1911 год

Литература:

19. Болдырев Ю.В. История православия на берегах Енисея/ Ю.В. Болдырев - Красноярск: 2008. – 190, [1] с.: ил.

20. Енисейский Энциклопедический словарь / Под редакцией Н.И. Дроздова. – Красноярск: КОО Ассоциация «Русская энциклопедия», 1998 – 736 с.

21. Касьянов Василий Дмитриевич, протоиерей. Из дневников 1870-1897гг.: в 2 кн./Автор-составитель А.В. Броднева – Красноярск: ООО Издательский дом «Восточная Сибирь», 2012. – (Музейно-просветительский центр духовной культуры Краснояского края «Касьяновский дом») 624с.:ил.

22. Болдырев Ю.В. История православия на берегах Енисея/ Ю.В. Болдырев - Красноярск: 2008. – 190, [1] с.: ил.

23. Котиков В. Военное духовенство русской армии. Страницы истории/ В. Котиков – СПб: 2003

24. Очерки из истории управления военным и морским духовенством в биографиях главных священников его за время с 1800 по 1901 год : (с портретами главных священников и о. протопресвитера) / сост. столоначальник Духовн. правления при о. протопресвитере воен. и мор. дух. Андрей Эрастович Боголюбов/, Санкт-Петербург Тип. «Артиллерийскаго журн.» 1901

25. Потапов И.Ф., Красноярск. История в документах и фотографиях / И.Ф. Потапов. – Красноярск: Офсет, 2007-380с.

26. Степанов, А. П. Енисейская губерния / А. П. Степанов; ввод. ст., коммент. Г. Ф. Быкони; ред.-сост. А. П. Статейнов. – Красноярск, 1997. – 225 с. : ил.

27. Царев В.И., Крушлинский В.И., Градостроительство Сибири. СПб: Коло, 2011. – 784 с.

28. Царев В.И., Крушлинский В.И., Красноярск. История и развитие градостроительства / В.И. Царев, В. И. Крушлинский. – Красноярск: Кларетианум, 2001. – 248 с.

Интернет-ресурсы

29. www.naov.ru Шумов К.Ю. Александра Невского военные церкви в Красноярске, 2011 г.